Грязь кладбищенская - О Кайнь Мартин

Коннемара (от ирландского Conmhaicne Mara, буквально «потомки моря») – область на западе Ирландии. Здесь, на местном кладбище мертвецы ведут свое странное загробное существование. Они не могут видеть ничего, кроме могилы, в которой лежат, не могут выбраться из гроба и не могут слышать голоса живых, зато могут вдоволь переговариваться между собой. Поэтому новости о своих еще живых родственниках, равно как и все последние новости о мире «наверху» можно узнать только у новопреставленных. Собственно, весь роман Мартина О Кайня и состоит из этих разговоров: споров, причитаний, сплетен, сквернословий, проклятий и исповедей, постоянно перебивающих друг друга, наслаивающихся один на другой и постепенно складывающихся в масштабную картину человеческой жизни.

Этот роман ирландского писателя-модерниста, вышедший в 1949 году, современники называли «джойсовским», критики сравнивали с произведениями Флэнна О'Брайена и Сэмюэля Беккета. Переводчики не решались приступиться к нему более шестидесяти лет, но теперь и у русскоязычных читателей появилась возможность познакомиться с одним из главных шедевров ирландской литературы.

Новопреставленной Катрине Падинь остается только гадать, похоронили ли ее, как она и завещала, на участке за фунт или сэкономили и опустили в могилу за пятнадцать шиллингов. В любом случае, проверить она этого уже не может. Мертвые не встают из своих могил. Зато они могут общаться друг с другом. Гул голосов в романе Мартина О Кайня стоит невообразимый, даром что все его персонажи мертвы, а дело происходит на кладбище, затерянном среди болот на западе Ирландии. Диалоги мертвых ничем не отличаются от разговоров живых, разве что они чуточку искреннее и смелее, ведь бояться им больше нечего, равно как и скрывать. Кто-то старается вывести на чистую воду жуликоватого соседа, кто-то разрешить давний спор, кто-то спешит поругать нерадивых родственников, поплакаться о свои прижизненных бедах или, напротив, погордиться достижениями. Постепенно перед все это многоголосье сливается в один протяжны гул, гул как бы иронично это не звучало, жизни.